Режиссер спектакля Алексей Бородин предлагает нам в своем новом спектакле Нюрнберг погрузиться на два часа в тяжелые думы о судьбах жертв фашизма в антураже кабаре. Что получилось из такой интерпретации оскароносного сценария Эбби Манна, можно оценить на сцене российского молодежного театра.
Первые полчаса тяжело отделаться из-за диссонанса, возникающего от сочетания ресторанных посиделок, во время которых начинается неуместный по своему трагизму разговор. За столами разворачивается драматичный судебный процесс над высокопоставленными представителями Третьего рейха.
Один из присутствующих заявляет конфликт последующего действия словами: «Моя страна виновата, но это моя страна». Можно ли прощать людей, по воле государства действующих за гранью добра и зла? Казалось бы, ответ очевиден, но все подсудимые единодушно отрицают свою вину. Современники обвиняемых отчаянно пытаются абстрагироваться от кошмаров прошедшей войны и вернуться к нормальной жизни. Поэтому даже во время ужасающих монологов о зверствах лагерей они продолжают есть, выпивать, играть на бильярде и перешептываться, лишь бы не слышать неудобную правду.
Один из главных подсудимых Эрнст Янинг (в исполнении Ильи Исаева), уже почти оправданный защитой, в процессе действия приходит к мучительному осознанию своей вины и разражается эмоциональной репликой: «Где мы были когда на наших глазах наших соседей отправляли в Дахау? Мой защитник пытается убедить вас в в том, что мы не знали об уничтожении миллионов, знали лишь о сотнях, как будто нас это извиняет. Если мы чего-то не знали, то только потому, что не хотели этого знать». Эта речь оставляет всех равнодушными. Подсудимые думают, что даже если их осудят на пожизненное, то через пять лет выпустят на свободу.
Спектакль масштабный во всех смыслах: в действии занята почти вся трупа (более 50 человек), декорации по высоте напоминают своды дворца правосудия. Сам Бородин, судя по выбранной форме нонконформистского посыла постановки, в которой споры с собой и собственной совестью заглушает гул кабаре, не пытается назидать: «Мне кажется, публицистика в театре не работает. Позиция «Вот я сейчас встану на табуретку и скажу правду» смешна. Мы и так слишком много знаем. Тут нужен юмор и театральная легкость. Они спасительны для искусства».
